На память моей маме

До сих пор не понимаю, как это моя мама не могла поверить, что Я уже есть? Я же был совсем рядом, в ее животике, и мне было уже 4 недели!!! Как практичные люди, папа с мамой, сделали аж 3 разных теста, прежде, чем догадались, что Я действительно живу и развиваюсь и что, на самом деле, это Я не люблю соленую рыбу, а не мама ее внезапно возненавидела, что это меня по утрам тянет на крем-брюле, а перед сном – на ананасы! Ну, а когда, наконец, убедились, мама решила, что Я буду хорошим помощником в путешествии. Так Я впервые поехал в наш родной Донецк и познакомился с бабушками и дедушками. Все они смеялись и радовались, и норовили погладить меня через животик.

Доброта и забота моей будущей семьи, все вкусности, которые мы с мамой полюбили по моему желанию   не прошли даром, Я начал расти, и мой домик-животик в 5 месяцев ходил уже перед мамой.Мама смотрела на нас в зеркало, гладила меня и   откладывала подальше маленькие джинсы и юбки. И тут Я решил – пора. И когда мама ехала на ответственную встречу, Я ее сильно стукнул ручкой изнутри. После этого, мама уже не могла думать о делах – она то смеялась, то хваталась за мой домик-животик, то названивала всем подряд, чтоб рассказать об этом. И Я решил – раз ей приятно, буду стучаться каждый день. А потом мы пошли в больницу. Тетя врач пощупала мой домик, померила маму на весах и надавала нам кучу бумажек. До сих пор помню, как каждые 2 недели мы снова и снова ходили к врачу, сдавали анализы, читали книжки и сайты о таких же маленьких детках, как был тогда Я.

Мои ножки и ручки росли, Я научился вертеться, и частенько пытался показать мамуле, какой Я ловкий. Но после того как мне исполнилось 7 месяцев, мама этому уже не очень радовалась, а чаще хваталась за то место, где выпирала моя ножка или ручка и говорила: «Ой, сынуля!!!». Кстати, то, что Я - сынуля, определил какой-то дядя-врач, поводив по маминому животику холодным аппаратом. Он тогда еще громко спросил: «Мальчики нужны?» и родители радостно закивали, рассматривая меня во всех ракурсах.    А еще дядя-врач увидел, что   стою-то Я на ножках, и после этого все стали просить меня повернуться головкой вниз. Не тут-то было!!! Уж Я-то знал, как надо правильно стоять и на голову не повернулся.

Когда мне исполнилось 8,5 месяцев в нашей семье начало происходить что-то   странное: мы частенько ходили в Детский мир и закупали какие-то одежки, штанишки, панталончики, шапочки, которые Я до сих пор не люблю. Хорошо, хоть там пончики сладкие продавались… А потом мы с мамой поехали   туда, где впервые встретились лицом к лицу. Мама – нарядная, с почетным животиком, Я – уже большой, вертлявый и нетерпеливый, но еще в этом самом животике. Нетерпеливый настолько, что дядя-врач, встречающий нас вдруг громко закричал: «Готовьте операционную, девочка рожает!». Это он о маме так, доцей ее называл, даже при папе.    А тут уже слово по справедливости принадлежит только мне, потому, что, как говорили доктора, маме дали подышать «альпийским» воздухом, чтоб уснуть и через полчаса проснуться, чтобы познакомиться со мной. Я помню этот миг. Все такое яркое и светлое, вокруг голоса и смех, меня почему-то называют «мужичком», а мама смотрит то на меня, то на какую-то бирочку на руке. Кстати, эти штучки и мне завязали, на обе ручки. Сначала я принялся кричать, потом схватил пеленку, потом потер глазки и понял, что тут, в принципе, тоже неплохо – тепло, носят на ручках, ласково говорят, только жаль, что с мамой нам не дали обняться. Обнялись мы только на следующий день. Я, правда, спал. Но мама говорит, что был Я ну, ооооочень красивый и курносый. Через день мы соединились в уютной, красивой комнатке, чтобы уже не разлучаться никогда. Я был хороший – спал и кушал, терпеливо давал папе носить меня, внимательно слушал их с мамой разговоры обо мне и, конечно, не давал себя одевать, особенно в шапки. Домой мы пошли через 5 дней. Там меня ждали кроватка и коляска, и еще гора непонятных плюшевых зверей, которых взрослые называют игрушками. Сейчас-то   понял их смысл. Я ведь вырос! Мне уже 3 месяца…

Автор Mira