Вот он, наш новорожденный малыш. Он поворачивает головку, смотрит на нас так, как никто никогда не смотрел и не будет смотреть. Он верит каждому нашему движению, каждому взгляду и каждому слову. А мы… Что же делаем мы, когда видим, слышим и ощущаем это маленькое чудо - чудо новой жизни?
Давайте зададимся вопросом, что же самое главное для нас после рождения ребенка? Для большинства главное - чтобы ребенок спал, ел, был тепло и сухо одет. Для нас важно, как правильно его запеленать, красиво одеть, соответственно накормить. Почему же для нас важнее быстро его переодеть и укачать, чем попробовать ощутить его мир, его желания, его потребности?
И малыш видит на мамином, таком родном и любимом, лице сведенные брови, сосредоточенное выражение лица, плотно сжатые губы: мама занята очень важным делом. А где мамина радость от того, что мы уже вместе в этом мире? Где мамин восторг от прекрасного утра? Действительно ли так важно для ребенка то, что мы для него делаем ежедневно? А может быть есть что-то еще? То, без чего не бывает радости жизни, то, что дает любовь, энергию, силы.

Ведь воспринимая и переживая мир вообще и свои отношения с малышом в том числе через обязанности сделать то или это: кормить ребенка в соответствии с определенной диетой, укладывать спать не тогда, когда хочется, а по определенному распорядку дня и т.д., гулять именно 2 часа в день, а не на 15 минут больше или меньше (список может быть бесконечным), мы учим и малыша быть обязанным всем и всему, жить в строго определенных рамках и границах. Мы не может дать ему почувствовать творчество жизни и любовь!

Давайте посмотрим на малыша с точки зрения его обязанностей в мире взрослых. У каждого ребенка в нашем мире от рождения есть как минимум две обязанности - обязанность есть и обязанность спать.

Ребенка не спрашивают ни о том, чего он хотел бы получить, ни хочет ли он есть вообще. Он должен есть. Животные едят, когда находят пищу, а человеческие детеныши едят, как предписано медициной. В нашем обществе у ребенка нет права на собственном опыте испытать голод: мы пичкаем детей насильно. Взрослый отождествляет себя с ребенком, который, как ему кажется, получает удовольствие только от еды, и вот он кормит его, используя разные ухищрения, чтобы дитя было сыто. Хотя ребенок нуждается в уважительном отношении к своей личности и в человеке, который общается и хочет с ним общаться.

Если ребенок не ест хорошо, то есть в тех количествах, которые предусмотрены взрослыми, мама расстраивается. Она ощущает свою вину в том, что ребенок не съел столько, сколько нужно. Ребенок впитывает ее вину, чувствует себя ненужным и лишенным любви. А вина матери рождает в ней агрессию, направленную как по отношению к себе, так и по отношению к малышу. И взаимоотношения матери и ребенка развиваются по сценарию авторитарного воспитания, когда за любовь нужно долго выслуживаться, зато наказания раздаются легко и непринужденно за малейший поворот не в ту сторону.

Педиатры, психологи, специалисты по раннему возрасту, установили правила на все - на количество пищи, сна, длительности прогулок, на первую улыбку, на первое узнавание собственного отражения в зеркале. Ребенку дрессировкой прививают все физиологические потребности.

Мать не слушает своего малыша, потому что ей сказали: кормить каждые три часа, как того требует наука. Медицина своей властью насаждает насильственное кормление и кормление в точно определенное время. И у ребенка уже нет выбора. Он лишен права быть голодным или хотеть той еды, в какой у него на самом деле есть потребность организма. Поэтому у многих детей годами сохраняется привычка перекусывать между приемами пищи, что приводит в ужас матерей, так как в положенные часы у ребенка нет аппетита. И поэтому сегодняшняя медицина констатирует "эпидемию" ожирения.

Но общество все равно убеждено, что дети, как солдаты, должны получать свой паек, и подкрепляет это мнение авторитетом медицины. Диетология превратилась в принуждение есть то, что полезно для здоровья, сбалансировано, отвечает потребностям быстро растущего детского организма. Но никто не думает, что каждый ребенок -- индивидуальность, и его индивидуальность может проявляться и в том, сколько он есть, и в том, какую пищу он предпочитает. Одна мама дает ребенку пучок любимой им петрушки только после котлетки, которую иначе она не может заставить его съесть. А у другой ребенок в гостях прячется с куском мяса под столом, чтобы родители не увидели. Насколько мы можем брать на себя ответственность определять вкусы и потребности малыша? Возможно ли ему приобрести эти вкусы и удовлетворить свои потребности, если только у взрослых есть право решать, что ему вкуснее и чего он хочет? Они лучше знают. А ребенок обязан соответствовать этому знанию.

Мамы не осознают, что действуют наперекор естественному ритму, навязывая ребенку стандартный режим: пора идти гулять, дышать воздухом, пора спать. Но зачем портить ребенку настроение, если ему хорошо дома? Или если ему не хочется гулять в парке, а хочется поглазеть на машины на дороге или витрины магазинов. Ведь с таким распорядком дня ребенок не может обрести собственного взгляда на общество. Навязчивость взрослого полностью противоречит ритму потребностей и желаний ребенка. Ему навязывают искусственный ритм.

Искусственность ритма касается и режима сна и отдыха. Как часто приходится слышать: "Все дети должны спать в 9 часов вечера". А кому должны? Почему не предоставить малышу возможность (пока у него еще нет необходимости ходить на работу в строго определенные часы) спать тогда, когда он устал и хочет этого? Трудно поверить, что родители получают удовольствие от укачивания ребенка в течение двух часов, ребенка, который хочет играть!

Получается, что у ребенка есть множество обязанностей, главная из которых - соответствовать требованиям родителей. А если не соответствуешь - тебя не будут любить. Есть ли у нас право решать, в чем ребенок нуждается, а в чем - нет? Что происходит, когда ребенка с пеленок загоняют в рамки?

Если время ребенка по желанию матери (или по требованию медицины) начинают структурировать слишком рано, ребенок не может выразить своей любознательности по отношению к миру - он живет в ритме, навязанном ему взрослыми и часто противоречащем его собственному. Он или покоряется или протестует: выражает отказ от всего сразу. И одна из форм протеста - болезнь. У него не развивается самостоятельность и инициативность. У него подавлены творческие способности. У него, как ни страшно это писать, нет чувства собственного достоинства и психология раба. Неужели хоть одна мать желает такое будущее для своего малыша?

На самом деле, у родителей нет никаких прав на личность ребенка. У них есть только обязанности по отношению к детям, а дети по отношению к ним обладают только правами. С самого начала своей внутриутробной жизни человек не является частью материнского тела, он уже уникален. Франсуаза Дольто считала, что каждый взрослый должен принимать каждое новое существо, рождающееся на свет, так, как ему хотелось бы, чтобы приняли его самого. И каждому ребенку нужно, чтобы, при всей его детской неуклюжести, его беспомощности, неумении выразить свои чувства и переживания, его потребности в заботе и защите, взрослый относился бы к нему с уважением, какого бы пожелал себе, будь он на его месте. Мы ничего не можем навязать детям. Существует только один способ им помочь: быть самими собой. Не мы им строим будущее - они это делают сами для себя.

Пусть наши маленькие гении строят себе счастливое и свободное будущее. Пусть они вдыхают воздух полной грудью и радуются миру вокруг. Наша обязанность дать им эту свободу, помочь им этой свободой воспользоваться. У них нет обязанностей. У них бесконечные права в этом ограниченном мире.

Елена Вознесенская,
кандидат психологических наук,
старший научный сотрудник Института социальной и
политической психологии Академии педагогических наук Украины.

Журнал "Для будущих мам" № 1 январь 2004